Вадим Ларский: «Шаманизм дает мне опору»
Версия для печати
Мир полон загадок. Каждое утро, просыпаясь, мы видим то же самое, мысли текут привычным способом в мире, где все уже названо и определено. Но стоит стать внимательным и можно увидеть что-то еще. Почему позвонил человек, который только что снился? Откуда на моем столе эта затерявшаяся давным-давно книжка? Где была я, когда не было снов? Как могли все эти случайности так сложиться, чтобы было все так, а не иначе? Что заставляет меня совершать одинаковые действия, не менять маршруты, обедать в заданное время, злиться на пробки – каждый раз одинаково? Скрытая механика происходящего, течение жизни. Почему, почему так, для чего именно так?

Меня судьба свела с Вадимом Ларским – шаманом. В его рабочем кабинете, как дома – уютно и картинки красивые на стенах. И лестница к высокому окошку – как будто в небо. Да и работает он вовсе не шаманом. Интересным и полезным делом занимается. Был при разговоре и еще один удивительный человек – Аксентий.

Что во мне изменил этот разговор, так это отношение к людям и их особенностям. Всегда ли болезнь является болезнью? Может быть, природа что-то говорит нам таким образом? Всегда ли странности поведения и восприятия стоит истолковывать как странности? Может быть, испытывая неудовлетворенность, разочарование и тоску, вы просто не нашли еще, что это дар, не поняли, что с ним делать?

Вадим Ларский: Шаманизм – это чистое восприятие, как любое религиозное восприятие в своей здоровой основе. Оно – здесь, сейчас, такое, как мы видим – и за время жизни человечества претерпело огромное количество различных изменений и перемен, и каждый раз это что-то новое. Но мы все равно норовим сойти на какие-то привычные рамки. Человеку, на самом деле, достаточно неуютно в мире, где все меняется и любой шаг непредсказуем. Хочется предсказуемости, определенности. Поэтому, второе такое перманентное свойство человека – это все как-то упорядочить, втиснуть, чтобы было не страшно. Потому что, когда мы помещаемся непосредственно в Дух, то там всякое бывает. Иногда очень хорошо, а иногда и очень стремно.

Есть некое бессловесное знание, которое мы не можем адекватно передать словами, по определению. У тебя есть этот опыт, у меня тоже. Мы можем дать трактовку, свое изложение вопроса, как мы его чувствуем и видим. По-любому, мы из вот этого чувственного объема выбираем некую линию. Так или иначе, мы трактуем.

Юлия Куруджи: А какое первое свойство человека?

– Любопытство. «А чего там?» Там страшно, написано: «Осторожно, злая собака». А такая ли она злая? И есть ли вообще собака?

– Что такое современный «городской шаманизм» по сути своей? Связан ли он с традиционным шаманизмом?

– Его по всякому можно трактовать, я могу только сказать, как я его себе представляю. Есть разные подходы к этому делу. Традиционный шаманизм вышел из необходимости, потому что людям надо было выживать. Им нужно было кормить себя и семью, чтобы при этом не было нескучно. То есть, решались две основные задачи: первая – выживание и прокорм, вторая – досуг и веселое времяпрепровождение. Это, если уж совсем прагматически. Изначально шаманизм – вещь очень прагматичная. Он сам собой для того и возник. Если человек видел, что за 20 километров стадо заплутало где-то в лощине – значит, он шаман, это ясно. Можно не бегать по всей тундре, а сразу пойти в эту лощину и привести стадо. Всем хорошо. Все сыты и довольны.

Смеются и поют песни. Так же точно и городской шаманизм. Он существует для выживания и процветания в городских условиях, для противостояния агрессивной среде города. Город – очень агрессивная среда. Он необычайно хищен до нашего самочувствия, здоровья, счастья. Покоя. Ему только дай, он все сожрет. Чтобы этому противостоять, есть городской шаманизм, который позволяет быть спокойным, расслабленным, счастливым. Мы стада не пасем, нас уже погода не интересует. Найти городского шамана, который вызывал бы дождь или, наоборот, его прекращал – глупость. Достал зонтик – и все.

– И все-таки, что такое современный шаманизм?

– На самом деле, есть две основные ветви современного шаманизма, как я вижу по людям. Первая – практическая, прагматичная. Прагматичная в том смысле, что человек понимает, что у него есть конкретные задачи, и он их решает. Часто это побочный эффект занятий любой практикой, в том числе шаманскими практиками и ритуалами. Грубо говоря, любая эзотерическая практика – цигун, ушу – она дает ощущение уверенности. Вторая часть – менее прагматична и более отдохновенна. Люди сходятся в группы, и каждый из них не собирается быть шаманом и посвящать свою жизнь общению с духами города или своими личными. При этом, каждый из них сам по себе ничего собой не представляет.

Но когда они собираются вместе, им хорошо и интересно. Можно рисовать, петь, стучать в бубен и ходить в так называемые путешествия. А западный шаманизм – это отдельный прикол. То, что они назвали шаманизмом – это санаторий при четвертом управлении ЦК КПСС. То, что для нас – ежедневное противостояние и жизненная необходимость, для них – развлечение. Если они и ходят вглубь, это для них не вопрос выживания. А для меня, да. Иначе я не знаю, где был. В психушке или на кладбище. Шаманизм – это то, что мне дает опору. Я без него никуда. Какие-то мелкие действия я, конечно, совершаю, но в сложных случаях жизни шаманские практики – это то, что дает мне душевное равновесие. То, что позволяет правильно и адекватно действовать в этом обществе.

– Почему одному человеку достаточно обычного потока действий и привычных форм, а другому этого мало? Что это?

– Понятия не имею. Это может быть жадность.

– До чего?

– До чего-нибудь. Жадность – она всегда хороша. Если параллели проводить с традицией, это вариант шаманской болезни. Городской вариант. Это когда человек не может спокойно жить в предлагаемых условиях – ему тесно, неудобно. В городском варианте окружающая среда его не любит. Знаешь, что в мире существуют отдельные люди, которые ищут людей с шаманской болезнью среди душевнобольных? Потому что шаманскую болезнь принимают за душевную, ее таблетками лечат.

– В чем она выражается, шаманская болезнь?

– Она может быть разная. Классическая шаманская болезнь – это недомогание души и тела одновременно. Мальчик, девочка в 11-13 лет заболевают тяжело. Паралич, боли в суставах. Они видят духов, видения. Им больно. Сами шаманы, когда определяли в себе подобную болезнь, мало что могли сделать. Человек переболевал ею и выздоравливал сам, становясь шаманом, или же нет. Бывали летальные исходы. Помогало, когда мальчика или девочку посвящали духам. Тогда болезнь проходила. То есть шаманская болезнь – вещь непредсказуемая.

Бывало, что она проходила, когда человек становился шаманом, но при этом он мог остаться увечным, со странностями восприятия. В городских условиях это все очень интересно протекает. Это может продолжаться долгие годы. В традиционных для шаманизма условиях за год, два, три все становилось понятно: или помер, или все нормально. У нас это может тянуться достаточно долго, и человек, если ему повезет, может находить психологические приемы, способы противодействия и обхода своих собственных недугов и странных качеств.

– Что такое посвящение? Что оно меняет, кроме того, что человек определяется в новом мировосприятии?

– Посвящение – это прямая передача знаний. Мистический акт, который заключается в том, что мастер ученику передает знание в полном объеме. Потом ученик или адепт в себе это знание разворачивает. Посвящение – все равно что инициация, тебя инициируют Туда. Я крестился в сознательном возрасте, в 21 год. Очень хорошо помню это ощущение. Очень таинственное дело, сложно ощутимое, но очень внятное и очень конкретное.

– Что в большей степени интересует людей, которые приходят к тебе – передача знаний, шаманское путешествие или решение своих бытовых проблем?

– Желающих что-то перенять, я отправляю обратно. Знание, как колбаса, не режется. Я бы сказал, что это не их выбор и не мой. Это как любовь.

Аксентий: А часто приходят с желанием научиться?

– Нет. Обычно это все-таки побочный эффект. Человек приходит из-за страдания, а вместо того, чтобы его облегчить на время, он обучается, как ему самому с этим справляться. Без системы это делать бессмысленно, потому что, как и во всем шаманизме, все три мира – нижний, средний и верхний – должны быть задействованы и согласованы.

Ю.К.: А ты получал посвящение?

– Получал.

Ю.К.: Можешь об этом человеке рассказать?

– Не знаю. А почему тебя это интересует?

Ю.К.: Мне интересно, кто мог вызвать такое доверие.

– Я уже говорил, это как любовь. Вот ты встретила человека, полюбила, как ты смогла ему довериться? Тут так же. Хотя это и другое, но похоже. Встречаешь мастера, и все про него понимаешь. Что тебе туда. Я не сразу смог сформулировать, что мне надо. Но я четко знал, что мне сюда.

Ю.К.: В момент «передачи знания» сразу что-то меняется внутри? Или человек сам должен осознать какие-то новые зоны?

– Что ты меня спрашиваешь? Получи и рассказывай. Описание инициации бессмысленно. Это как описание любви. Я все время буду обращаться к этому сравнению, потому что оно самое понятное. Объяснять все человеку, который этого не пережил, абсолютно бесполезно.

Ю.К.: Так что же такое шаманизм в городских условиях? Для тех, кто приходит к тебе – это инструмент помощи, а для самого шамана – что инструмент чего?

– Это не инструмент, это способ жить. Который приходит к человеку, как дар. Оно у него уже было, осталось только вспомнить. Есть люди, которые тяжело, долго, мучительно пытаются вчувствоваться, вжиться в это состояние. Это опыт, который ты по-другому не получишь. Представь себе двух людей, один с опытом любви, а другой без. Они оба будут замечательные и прекрасные, но один будет чем-то обделен.

Ю.К.: Городской шаманизм ведь не похож на традиционный?

В.Л.: Похож. Это те же приемы.

А.: В определенных условиях, без каких-то штампов, ряд действий происходит достаточно естественно. Просто чувствуешь и делаешь, а потом узнаешь, что, оказывается, так делали где-то еще.

В.Л.: Это он про духов.

Ю.К.: А как ты узнаешь, что нужно делать?

А.: Не узнаю, чувствую. Если телу хочется покачиваться, то оно покачивается. Так и с остальным. Оно где-то внутри, в самом человеке.

В.Л.: Человек, который духов не видел, может их представлять, рисовать, пытаться думать, что это гены, поле. Но когда ты их видел – все вопросы снимаются. Становится совершенно все равно, как ты их видел. Приходит прямое понимание. С тем же успехом можно задать вопрос про ясновидение. А как вы ясновидите? Наблюдать это нельзя, можно только переживать. Или ты живешь, или ты мертвый. Есть два состояния. Я иногда своим ученикам говорю: у тебя есть две возможности – или ты шаман, или ты мертвый. При этом ты можешь казаться живым себе и окружающим сколько угодно.

Ю.К.: А как ты чувствуешь духов?

В.Л.: Так же, как ты чувствуешь меня. Они с нами общаются, но они – не мы. Духи присутствуют в мире и можно сказать, что есть у них в нас какое-то пристанище. Отдельно они от нас? Отдельно. Как только мы начинаем об этом говорить, мы вступаем в область парадоксов. Где противоречащие друг другу утверждения одинаково верны. Иногда я их вижу, иногда я их визуализирую, иногда я их просто ощущаю. Иногда это ощущение потоков, которые я могу называть духами.

Ю.К.: О чем просят обычно люди, которые приходят к тебе?

В.Л.: О том, чего не знают. То есть, они думают, что им что-то нужно. Несколько раз приходили люди за психологической помощью, но они как приходят, так и уходят. Они думают, что я решу им вопросы, а я им говорю: «Какого хрена вы, собаки, не работаете?». Почему люди ходят к психологу? Пытаются решить свои проблемы за его счет. Психолог обязан помочь. А я – нет. Я гну свою линию. Как понимаю, так и делаю. Мне совершенно все равно, платит он деньги, не платит. Я иногда беру деньги, иногда не беру. Это не всегда зависит от материального статуса человека, это один из побудительных мотивов для меня – один из способов обучения.

Ю.К.: Что такое практика в контексте шаманизма?

В.Л.: У человека увеличивается чувствительность. Шаманизм – это природная склонность души. Есть люди, склонные к шаманизму, есть – к цигун, или к рэйки, или к христианству. И все это такие вот тропки в совершенно одном направлении. И, конечно, практики. У практики есть один большой недостаток: ее надо практиковать. Шаманизм – это попытка пройти туда, где ты не был. Методом чего угодно. Шаману бубен в руки дают и говорят: давай, пили. И он с бубном по жизни идет туда, где не был.

Ю.К.: Я заметила, что ты ясно видишь, где находится внимание человека, и можешь его направлять. Это признак глубокой внимательности.

В.Л.: Люди, которые занимаются любыми практиками развития сознания, более адекватны. Я – адекватный. И все. Я не пою шаманских песен, а смотрю. Разговаривая, мне нужно, чтобы ты меня поняла, или я тебя понял. Это абсолютно встречный процесс.

А.: Еще одно общее свойство городского и традиционного шаманизма – где бы он ни был, он должен естественно вписываться в условия. То есть, в городе было бы неестественным выйти на улицу и сплясать с бубном.

Ю.К.: Что такое шаманское путешествие, по сравнению с привычным восприятием?

В.Л.: Только, как аллегория: как поездка в магазин в другой конец города, где ты не был. Или в картинную галерею, или в гости. Есть две основных формы путешествий. Первая – сродни смотрению телевизора. Ты гуляешь. Посмотрел налево, посмотрел направо. Как экскурсия, человек смотрит. Сегодня это доступная вещь. Студенты первых курсов всяческих психологических факультетов этим забавляются, они гуляют.

Техники известны: холотроп, маятники всякие. Погрузиться может каждый, по нынешним временам. Но как совершенно справедливо утверждают профессора психологических ВУЗов, если у погружения нет терапевтического эффекта, то вы делали это напрасно. Можно было бы посмотреть телевизор с той же степенью результата. Степень глубины погружения определяется терапевтическим эффектом, который ты от этого получаешь. Если твоя жизнь после этого стала лучше, интересней, богаче, с любовью – значит, ты это делал не зря. Если ты как был придурком, так и остался, ну, такая твоя карма.

Ю.К.: То есть важно знать, зачем ты погружаешься?

В.Л.: Обязательно.

А.: Бывают исключения. Когда ты только начинаешь сталкиваться с этой темой и путешествуешь спонтанно. Не понимая, что ты делаешь и зачем. А потом сталкиваешься с результатом, который меняет твою жизнь.

В.Л.: У человека всегда есть моменты, когда его прет, когда ему везет. Но прет и везет – это не наш выбор. А переть и везти – наш. Это вопрос воли. То, о чем ты говоришь – это когда духи ведут. То есть духи могут сделать шамана из кого угодно. Если есть потребность в том, чтобы был шаман – он будет. Так или иначе, рано или поздно, но они своего добьются.

Ю.К.: Бывают ли случаи, когда нужно лечить людей?

В.Л.: Я практически не лечу. Но бывает всякое. Все болезни – так или иначе психосоматика. Если в человеке поправить психологическую, психическую часть восприятия, то и в физической болезни тоже начинается развитие. Наверное, это не моя специальность. Должны быть шаманы, которые именно этим занимаются. А мне интересно, что с человеком происходит. И все равно, больной он или нет.

P.S.: ХАЛЯВА
«Попал я как-то к тибетским монахам и решил разжиться у них силой. Без проблем, говорят. Бери, она – твоя. Только вот к ней прилагаются еще монахи, монастырь и Тибет. Тебе завернуть?»
Вадим Ларский, «Городские шаманские сказки»

Источник:http://ezotera.ariom.ru/2010/01/04/kurudzhi.html
Юлия Куруджи
Cloudwatcher