Целительные сеансы
Более подробно рассмотрим сначала целительный сеанс как наиболее распространенный.
Во всех культурах в обязанности шаманов входит магическое целительство, поскольку распространенной причиной заболеваний в архаичном обществе считалось похищение души злыми духами (отметим, что в некоторых районах Азии причиной болезни может быть и попадание какого-либо магического предмета в тело больного или одержимость злыми духами), и поэтому лечение сводится к тому, чтобы ее найти и заставить возвратиться в тело больного. Естественно, только шаман, в отличие от знахаря, в чьи обязанности также входит целительство, способен отправиться в иные миры на поиски души, и лишь он способен ее поймать и невредимой доставить назад в силу того, что только он видит духов
и знает, как их изгнать, лишь он может распознать бегство души. Кроме того, часть ритуальных действий, связанных с магическим целительством, сопряжена с жертвоприношениями, и опять-таки только шаман принимает решение об их необходимости и форме проведения. Мирча Элиаде указывал, что восстановление физического здоровья во многом зависит от восстановления баланса духовных сил, поскольку болезнь часто возникает из-за недосмотра или пренебрежения адскими силами, также участвующими в сфере священного.
Все это находится в исключительной компетенции шамана, ведь благодаря тому, что он прошел через посвящение, шаман знает драму человеческой души, знает силы, угрожающие ей, и места, в которые ее может занести. Шаманы считали, что болезнь является деградацией или отчуждением души, поэтому исцеление в первую очередь направлено на ее «восстановление», а не на устранение физических симптомов. Именно это делает шаманское лечение более эффективным, чем знахарское, поскольку оно обращено к самой сути заболевания, к первопричине различных недомоганий. И отсюда уже вытекает важность самого шаманского транса.
Любому целительному шаманскому сеансу всегда предшествовал ритуал узнавания причины болезни, чтобы шаман определил дальнейшие свои действия, например выбрал, куда ему отправляться — в Верхние или Нижние миры, каким духам приносить жертвы и так далее. Для этого он входил в контакт со своими духами-помощниками либо прибегал к гаданию. Один из самых распространенных методов гадания — бросание колотушки от бубна. Согласно описанию Г. В. Ксенофонтовым одного из сеансов, шаман вначале бросал ее от имени духов, а затем пускал их в тело больного человека, чтобы они узнали, какое лечение назначить ему. Духи «сказали» шаману, что на ногу пациента следует положить специальный амулет. Выполнив указания, шаман вновь гадал по колотушке, чтобы убедиться в правильности своего действия. У якутов принято гадать и после поездки в Верхний мир. Шаман бросает колотушку и, приставив ладонь к виску, в песенной форме рассказывает, что произойдет с тем или иным зрителем. А. Н. Виташевский в своих работах отмечал, что иногда желающие узнать будущее прикалывали к одежде шамана перстни, монеты, пуговицы и прочие предметы. Вернувшись, о возвращал их владельцам и, не называя имен, пророчествовал говоря намеками о перспективах предстоящего промысла, увеличении или уменьшении поголовья скота, женитьбе или замужестве, болезнях и так далее.
Камлание, направленное на возвращение похищенной души, у кетов состоит из двух этапов. Во время первого этапа шаман много танцует, поет, призывает своих духов-помощников войти в бубен и «возносится к облакам», откуда видит «Енисей на расстоянии ста верст». Затем он обращается к одному из своих духов с просьбой, чтобы он поднял его еще выше, дабы шаман мог видеть как можно дальше. Проходит некоторое время, и вернувшийся из путешествия шаман сообщает, что так и не нашел похищенную душу, поэтому ему нужно совершить другое путешествие. Начинается второй этап: шаман снова танцует — до тех пор, пока I к1 достигнет транса, во время которого он покидает свое физическое тело и вместе с духами-помощниками переходит в иной мир, оттуда уже возвращается с похищенной душой пациента.
Нанайский шаманский сеанс начинается с призывания шаманкой, духов-помощников, которые перешли к ней от умерших шаманов ее рода и шаманов ближайших окрестностей и духов в образе детей, хотя имена указывают на животный образ — «змеи». Вот один из примеров целительного камлания, начинающегося с призывания духов-помощников: «Алха Мама, Аилу Мама, Богдано, Чонгида Мапа (шаманы, принадлежащие роду, к которому относит себя эта шаманка; их духи теперь служат ей), быстро, ветром приходите! Сэрумэ пиктэ ("голый ребенок"), мэдур пиктэ (полностью — мэдур пиктэ эдэ-хэ — талисман, маленькая антропоморфная фигурка, сделанная из металла, принадлежащая этой шаманке), япоро пиктэ, симур пиктэ, помогайте мне— камлать и петь! Приходите и сядьте мне на горло и на грудь! Давайте вместе искать панян — душу больного. И вы — Дабунги, Сусу, Хунгун, Чойдака Мама, Дадка Мама (шаманки, жившие в местностях Су-су, Дабунги и на острове Хунгун, чьи духи-помощники теперь принадлежат шаманке, проводящей камлание) — тоже вставайте и приходите ко мне. Помогайте искать! И тебя зову, Наму ама, приходи! Девять вэю зову! С девяти сопок духов Айкагдян (по словам шаманки, дух Айкагдян мучил ее во время шаманской болезни — "по сопкам таскал") зову, явитесь скорее! Я всех духов зову и учу: "Так работайте!" Мукэ Эндур пиктэни (дух-ребенок водяного бога, предстает в образе человека с лицом рыбы; шаманка рассказывала, что первый раз увидела его во сне, отчего очень долго болела), приходи, Майдя Мама (дух-помощник, который обитает во второй сфере неба, главная хранительница в душехра-нилищах многих нанайских шаманов), брат, сестра, сын, все приходите, становитесь рядом, помогайте идти! (Здесь шаманка призывает своих родственников, нередко помогающих ей во время камланий, хотя в действительности на сеансе они не присутствуют. Часто их именами она называет своих духов-помощников, как это делали все великие шаманы ее рода. Считается, что это помогает камланию.) Собака, щенок и все, привязывайтесь ко мне веревками! Пойдем все к дому больного старика (шаманка точно указывает имя и место, где находится человек, требующий исцеления). Скорее пойдемте. (Первой в путь отправляется душа шаманки — неукта, затем На-му ама, собака и только потом — все остальные.) Идем к дому больного человека. Ищите, проверяйте, найдите след! Девять сэ-вэн, девять вэю, хорошо ищите! Куда идти? Собака кэймэдэ, нюхай след. Куда утащили панян рода Онинка (к которому принадлежит больной человек и сама шаманка?) Не делайте меня пустой, чтобы не зря я пела, ездила и ходила. Наму ама, точнее идите! (На этом месте шаманка начинает сильно кричать, ее трясет, она содрогается в непроизвольных конвульсиях; это объясняется приходом духов.) Симур мама, приди! (Симур — дух, фантастический змей, обвивавший шаманку во время "шаманской болезни". После того как она разрубила его на части, шаманка поправилась, а змей с тех пор стал помогать ей камлать.) Собака кэймэдэ, иди на запад и смотри не ошибись. Алха Ама, хорошенько идите, панян отыщите! Вот, уже почти до места доезжаем. Мимо яра едем. У Гаоня панян лежит в дэгдэ огда (воздушная лодка). Злые духи вложили в нее душу больного. Где солнце падает — там, рядом идите! Наму ама, точней направляйте дорогу! Еду, земля буграми, ямами. Ама, сильней иди! Я иду темной деревней. Диулим-ди ама (направляющий дух), хорошенько иди! Сэрумэ пиктэ, ты направляй, чтобы я не напрасно камлала. Алха Мама, Дилу Мама, хорошенько идите! Идите, идите, дорогу не потеряйте. Вот уже духи с воздуха спустились и тащат" панян по земле. Крутой поворот, дорога идет у воды, вижу дорогу, по которой Муэ Эндурни (водяной бог) выходит. Панян понесли туда. Вынесли опять и положили в воздушную лодку. Лодка летит, а внизу марь, мох, пар, туман над болотом. Лодка идет в тумане, у больших сопок. Отцы Наму ама, Чонггида Ама, мать Алха Энин, помогайте: сопки высокие, не могу обойти! Вижу: на самой высокой сопке стоят три стула, а на них Сяньси Эндур сидит. Обходим сопку вокруг. Вот деревня, большая, как город, окруженная девятью изгородями изо льда с девятью дверями. Молю вас, Дай Ама, Сагди Ама, Сяньси Эндур, Лаоя, пожалуйста, откройте нам, надо панян забрать.
А за это в благодарность будем сэвэн мио (лист бумаги или кусок ткани с антропоморфными изображениями духов) делать, который давно забросили. Пожалуйста, откройте дверь. Сагди Ама, Хэдер Энин, Хэдер Ама, Сяньси, Лаоя, это вы заставили меня стать шаманкой, поэтому теперь слушайте меня! Я ищу панян мужчины из рода Онинка. Отдайте мне ее! И чтобы больше никто не трогал его, пусть живет!
Ворота открылись, и мы входим в длинный дом, где много комнат. У каждой комнаты стоит страж, но он нас пропускает, ведь сам Эндур разрешил. Каждую внимательно осматриваем и наконец в одной из них находим панян, лежащую в гробу. Открывайте! Сэвэн ломают гроб. Открыли! Вот панян! Теперь нужно опознать ее.
— Правда ли, что у тебя на шее раньше была рана? — спрашивает шаманка у больного. -Да.
— На левой руке палец чем-то резан или раздавлен?
— Верно.
Мы опознали душу. Это она! Наму ама взял ее и понес! Наму ама, хорошо вези! Осторожно! Не повреди душу! Вышли на улицу, полетели по воздуху. Путь с сэвэн прямой. Теперь главное — не оставить следа, чтобы злой дух не привязался, а для этого нужно замаскироваться в туман. Духи мокто пуймур и другие делают сзади туман, чтобы никто не шел по нашему следу. Прямой дорогой идите, панян хорошо несите! Девять вэю идут прямо к дому. Не уроните панян, не давайте ей болеть! Сейчас поедем к Майдя Мама в хранилище (имеется в виду ду-шехранилище — место, где шаманы хранят вверенные им души людей ). Ветер дует, идем дорогой. Пришли. Вот домик дёгдиан, охраняемый собаками. Дверь открыли и положили панян в хорошее место. Теперь лечить нужно. Энин Мама, лечи панян мужчины из рода Онинка, чтобы завтра здоровая была, чтобы на лицо свет упал, чтобы поправился! Дверь закрывай, ворота закрывай, все панян храни, ухаживай. А теперь уходим и маскируем домик в туман, словно его никогда и не было. А теперь, духи, уходите».
Это сокращенное описание камлания, во время которого шаманка время от времени спрашивала больного, видел ли он во сне те места, где она сейчас находится. Больной подтверждал, и тогда сеанс продолжался.Если болезнь послал бог Нум, то считается, что заниматься лечением бесполезно. Единственное, что в этом случае может сделать шаман, — послать своих духов на небеса, чтобы они попросили его избавить больного от страданий.
У васюганских остяков в случае похищения души больного человека шаман отправляет на ее поиски одного из своих духов-помощников, который, приняв облик мертвеца, спускается в загробный мир. Встретив там похитителя души, чтобы освободить ее, он внезапно извлекает из своей груди духа в облике медведя. От неожиданности и вида страшного зверя похититель путается и отпускает душу больного человека. Дух-помощник тут же хватает ее и возвращает хозяину. Обо всех перипетиях этого путешествия зрители узнают из рассказа шамана, все это время играющего в трансе на гитаре.
Существует и другое описание камлания васюганского шамана, длящегося несколько дней. В первый день он садится в самом темном углу дома и при помощи игры на гитаре вводит себя в транс. Достигнув необходимого состояния, он призывает духа «Старую женщину с палкой», чтобы она созвала его семерых духов-помощников. Те являются по очереди и называют свои имена. Затем шаман призывает духов каждого направления: «из небесной страны самоедов, пастухов северных оленей, из небесной страны народов Севера, из города самоедских принцев-духов с их супругами» и так далее. Когда собираются все духи, между ними и шаманом начинается долгий диалог. На второй день шаман в сопровождении своих духов-помощников отправляется в путешествие, из которого возвращается с похищенной душой больного человека.
Шаманский сеанс исцеления у орочей проходит следующим образом. Первым делом шаман возносит молитву, обращенную к своему духу-хранителю (по некоторым намекам шамана, он является Великой Птицей Грома), а затем, танцуя, девять раз обходит вокруг огня, постоянно распевая хвалебную песню духу. Он просит его: «Приди! О, приди сюда! Смилуйся над этими несчастными людьми, а за это я обещаю тебе свежую кровь!» Заклинание продолжается около тридцати минут, и шаман заканчивает его уже обессиленный, но дух слышит его просьбы и является на зов. Как только это происходит, шаман кричит изменившимся голосом: «Я здесь!.. Я прибыл, чтобы помочь бедным людям!» После этого шаман впадает в транс и совершает свое мистическое путешествие, во время которого ловит похищенную злым духом душу больного человека. Он прячет ее в кулак, отправляется назад и, подойдя к постели больного, возвращает ее хозяину.
У якутов шаман, после призвания своих духов-помощников и вселения их в изображения, помещал и душу больного в изображение (обычно птички, лежавшей у него в специальном мешочке). После этого он совершал путешествие, во время которого постоянно обращался к своим духам, прося у них поддержки, и заклинал душу-птичку лететь вверх вместе с ним. Шаман не случайно берет с собой душу больного — она должна поднятся к светлым божествам, чтобы очиститься от всякой скверны. Путь шамана лежит к верховному божеству, которое проверяет, «чист» ли прибывший шаман, то есть не совершал ли он каких-либо неблаговидных поступков. Тот же уверяет, что не причинял вреда ни людям, ни скоту, что прибыл по просьбе человека, страдающего от духов болезни.
Божество обещает «прибавить век» больному, «оторвать» от него злых духов и пророчествует, что в течение трех (или более, в зависимости от сложности заболевания) суток он почувствует себя лучше. Затем шаман кланяется, благодарит и начинает свое обратное путешествие на землю. Интересная особенность этого камлания: поднимаясь в Верхний мир, шаман на определенном этапе оставляет свой бубен, а возвращаясь, при встрече с ним трется об него щекой. Вернувшись, он подходит к очагу, восхваляет духа огня и бросает в огонь кусочки пищи. Он приветствует всех зрителей, справляется о здоровье. Шамана угощают табаком и подают воду. И тогда он совершает обряд вселения души в больного — прикладывает ладонь к его темени, а другой рукой берет за подбородок, приблизив рот к темени больного, свистит, дует и трижды произносит слово «суок». То же самое он проделывает около ушей пациента. Шаманы не всегда камлали для лечения больного, иногда было достаточно просто изгнать злого духа из тела человека. Например, нанайский шаман, определив причину заболевания, кричал: «Га!» Порой ему помогали все присутствующие. Считалось, что от такого громкого крика злой дух выпрыгивал из тела и убегал в открытые двери или окна юрты. Чтобы извлечь духа болезни, шаманы прибегали также к высасыванию болезнетворных духов из тела пациента или к устрашающему звону бубенцов и шуму,
издаваемому бубном, выманивали его запахом пищи и прочими средствами, а затем внедряли в приготовленное заранее изображение или чучело, которое либо выбрасывали, либо, наоборот, «кормили» до полного выздоровления больного. В других случаях шаман вселял духа болезни в себя, а затем делал вид, что прокалывает себе живот, наглядно изображая таким образом уничтожение духа.
Отдельной формой проведения шаманского сеанса является случай, когда шаман не путешествует в компании духов-помощников, а вселяет их в себя, предварительно угостив жертвенной пищей, например кровью оленя.
Якутский шаман во время целительного сеанса произносил заклинания и размахивал над больным длинной хворостиной с привязанными к ней пучками конских волос (количество пучков на ней зависело от силы шамана) — таким образом шаман «расшевеливал» духа, засевшего в теле пациента. По сведениям Г. У. Эргиса, эта манипуляция иногда служила для исцеления легкого недомогания, снятия приступа или изгнания мелких зловредных духов.
Согласно описанию В. Серошевского, шаманский сеанс у якутов выглядел следующим образом. Вечером в юрте шаман пристально вглядывается в огонь очага, после чего, достигнув определенного состояния (его начинает трясти нервная дрожь), он надевает свой ритуальный наряд и начинает тихонько бить в бубен. Так проходит некоторое время. Затем шаман набирает в рот холодную воду и становится на колени на предварительно расстеленную шкуру белой лошади.
Он поочередно окропляет все страны света, поворачиваясь к ним лицом. По завершении этого ритуала помощник шамана бросает несколько конских волос в огонь, после чего полностью засыпает его пеплом. Становится совершенно темно. Шаман садится на лошадиную шкуру лицом к югу и погружается в транс. В юрте воцаряется полная тишина, нарушаемая время от времени только странными вскриками шамана, имитирующего звуки животных. Так продолжается до тех пор, пока шаман не начинает опять тихо бить в бубен и напевать какую-то песню, в которой он обращается к различным потусторонним существам: «О Госпожа моя Мать, укажи мне мои ошибки и пути, которыми я должен идти! Полети передо мною по широкой дороге и подготовь мою тропу! О Духи Солнца, пребывающие на юге, на семи лесистых горах, и вы, светлые Матери, умоляю вас, пусть ваши три тени остаются высоко, очень высоко! И ты, Господин мой Предок с могучей шеей, пребывающий на западе, на своей горе и обладающий страшной силой, будь со мной!» и так далее. Затем шаман просит" прийти своего духа-покровителя и помочь ему в камлании. С его прибытием он зажигает в юрте свет и начинает танцевать, но теперь его движения становятся резкими и быстрыми, шаман принимается высоко прыгать и неистово кричать. Наконец он подходит к больному и приказывает болезни отступить. Если она его не слушается, он «хватает» недуг, выносит его на середину юрты и, ругая его, оплевывает, бьет ногами, толкает руками до тех пор, пока тот не «сбежит». После этого шаман совершает экстатическое путешествие на небо, чтобы проводить туда душу жертвенного животного. А по возвращении он очищается огнем: к какой-либо части его тела помощники прикладывают раскаленные угли.
Интересен целительный сеанс ульчских шаманов. В случае психического заболевания на больного надевали много одежд и тапок, изготовленных из сухой травы или ритуальных стружек. Обычно требовалось девять пар тапок и девять одежд. Шаман некоторое время камлал, бил в бубен и пел, а потом кусал больного в разных местах, чтобы выгнать духа болезни из тела. Убегая, дух запутывался в одежде, которую потом сжигали на костре. Так продолжалось несколько раз, поскольку вселившихся духов могло быть много. В сложных случаях действия шамана повторялись восемьдесят один раз. Шаман определял, в какой одежде запутался дух — в шапке, рубашке или обуви. А шаманы низовых нанайцев при лечении психических расстройств надевали на лицо фигурки духа этой болезни берестяную маску.
Особым видом целительного шаманского сеанса у народов Нижнего Амура считалось камлание для детей. Для него брали девять прутьев, на обоих концах каждого вырезали головки духов разных видов. Каждый прут сворачивали и закрепляли в виде обруча, а затем все девять скрепляли в общую связку. Шаман клал на пол свой бубен, на него становился больной ребенок, и через голову на него надевали всю эту связку, постепенно опуская ее на пол. Ребенок переступал через нее, и связку снова опускали. Так делали девять раз. Считалось, что благодаря этому ритуальному действию ребенок очищается от всех болезнетворных духов. Подобные манипуляции также выполнялись с целью закрепить ребенка в теле беременной женщины, если у нее раньше были выкидыши.
Шаманский целительный сеанс у павиотсо разворачивается по следующей схеме: сперва шаман расспрашивает пациента о том, чем тот занимался до болезни, чтобы узнать, какова причина его страданий. После этого у изголовья больного ставится палка, изготовленная из ивы, на конце которой прикреплено орлиное перо. Палка с пером должна простоять возле пациента всю ночь, при этом ее самым тщательным образом охраняют, поскольку считается, что если до нее дотронется какое-либо животное или посторонний человек, то шаман заболеет или потеряет свои сверхъестественные способности.
На следующий день шаман приходит в дом пациента в девять часов вечера в сопровождении своего помощника. Это «глашатай», в его обязанности входит повторять слова шамана, которые тот произносит шепотом во время транса. Кроме того, в начале сеанса он обращается к болезни, сообщая ей о том, что шаман прибыл, а в середине камлания умоляет шамана освободить пациента от мучающих его недугов. Иногда некоторые шаманы также используют и танцовщицу, которая обязательно должна быть красивой и целомудренной. Она танцует, когда шаман высасывает из тела пациента болезнь или магический предмет, послуживший ее причиной.
Сам сеанс начинается с того, что шаман подходит к больному, у которого обнажен торс и стопы, и начинает тихо петь. Так проходит какое-то время, и шаман начинает вместе с танцовщицей плясать, совершая крут вокруг центрального очага жилища. После этого шаман снова садится, закуривает трубку, делает несколько затяжек и передает ее зрителям. Все затягиваются по одному или два раза. Дальнейшие действия шамана зависят от характера болезни. Если пациент пребывает в бессознательном состоянии, шаман отправляется на поиски его похищенной души. Если болезнь имеет другую причину, шаман может войти в транс (к такому виду диагностики прибегает только достаточно сильный шаман), чтобы установить при помощи видений диагноз и обсудить со своими духами-помощниками способ лечения. Если он видит воздушный вихрь, значит, болезнь вызвана именно этим вихрем, если видит больного, прохаживающегося среди свежих цветов, — недомогание несерьезное и пациент скоро поправится, если же цветы увядшие — неизбежна смерть. Выходя из транса, шаман долго напевает, пока полностью не придет в сознание. Если причина заболевания — внедренный в тело больного предмет, шаман немедленно приступает к его извлечению: он сосет ту часть тела, которую видел во время своего транса. Каждый из шаманов делает это по-своему — одни сосут непосредственно кожу, другие — через кость, а некоторые — через ивовую трубку. На протяжении всей этой процедуры зрители и помощники шамана поют хором. Высосанную кровь шаман выплевывает в маленькую ямку и повторяет до тех пор, пока ему не удастся вытянуть весь магический предмет (как правило, это маленький камушек, ящерица, какое-либо насекомое или червь), который он, показав присутствующим, тоже выбрасывает в ямку (впоследствии ее засыпают песком). После этого песни и курение трубки продолжаются до утра, с единственным перерывом на еду. При этом шаман сам ничего не ест и следит, чтобы ни одна крошка не упала на землю.
Завершается сеанс пятнадцатиминутным танцем всех присутствующих вокруг костра и указаниями шамана пациенту и его родственникам, как себя вести в дальнейшем и какие профилактические средства применять. Например, какие рисунки следует рисовать на теле больного в течение определенного времени. Целительные камлания проводились не только для людей, но и для скота, поскольку считалось, что падеж скота вызван вселением в него злого духа. И. А. Худяков описывает один из таких сеансов. Вначале шаман заклинает духа «войти» в его «каменный желудок», не портить скот и удалиться из стада. Взамен он обещает дать ему все, что тот пожелает. Далее следует соглашение духа и его «вселение» в шамана, чьими устами он требует себе жертву в виде семи щепоток конских волос и семи пчел. При этом все эти жертвы обязательно должны быть приготовлены к утру, иначе «сделка» не состоится. На следующее утро шаман втыкает вокруг головы коровы, павшей от болезни, семь прутьев, вешает на каждый из них по семь изображений пчел и обильно поливает их кровью умершей коровы. Затем шаман камлает: он и духи-помощники провожают дух болезни, не позволяя ему оборачиваться. После этого он распускает своих духов-помощников.
Другой не менее распространенной причиной камлания являются проводы души в загробный мир, поскольку шаман хорошо знает дорогу в Нижний мир, ведь он сам путешествовал ею неоднократно, и только он способен поймать неуловимую душу умершего человека и отвести ее в царство мертвых. У алтайцев (и не только у них) считается, что церемония нисхождения в Нижние миры более трудная, чем вознесение на Небеса, поэтому она является привилегией только «черных» шаманов, хотя иногда ее осуществляют и «черно-белые» шаманы.
У алтайцев такое камлание проводится вечером. Вначале, постоянно ударяя в бубен, шаман несколько раз обходит юрту, после чего входит внутрь, приближается к очагу и призывает душу умершего человека. Так проходит некоторое время, и вот через него начинает говорить покойный: он жалуется, что не знает дороги в загробный мир, боится заблудиться и не хочет уходить от своих живых родственников. Шаман долго беседует с душой умершего человека, и наконец-то та соглашается, чтобы шаман проводил ее в подземное пространство. И тогда начинается нелегкое путешествие обоих. По прибытии на место шаман видит, что души мертвых не позволяют войти новоприбывшей в загробный мир. Тогда он просит пустить ее, молится, предлагает им водку и так далее. И только после долгих уговоров они соглашаются впустить душу умершего человека. Шаман возвращается назад — танцует и кричит, пока не падает на землю без сознания.
Один из наиболее известных символов — это степь, которую не может перелететь ворон, Железная Гора, касающаяся своей вершиной Неба, «челюсти Земли» — вход в преисподнюю, мост шириной с волосинку, перейти который может тот, кто чист душой.
Принесение жертвы представителям загробного мира в обмен на душу больного мы встречаем и у тремьюганских шаманов, которые получают позволение от умерших забрать душу больного на землю только в обмен на подарки. Вернувшись из экстатического путешествия, шаман держит найденную душу в кулаке и заставляет ее войти в тело больного через правое ухо.
Тунгусские шаманы, как и алтайские, тоже предпочитают отправляться в Нижние миры в самом крайнем случае, поскольку считают подобное путешествие весьма опасным и относят его к компетенции только могущественных шаманов.
У гольдов существует две погребальные церемонии: нимган (проводится через семь дней или два месяца после кончины) и казатури (проводится через некоторое время после первой и завершается проводами души в Преисподнюю), и ни одна из них не обходится без шамана. Во время нимгана шаман входит в дом умершего с бубном, ищет душу покойника, ловит ее и заставляет войти в специальную подушку (фаня), а при проведении казатури действия шамана более сложные и длятся не один день. Шаман с душей умершего должен попасть в деревню мертвых и вверить родственникам душу покойного.
Нисхождение в Нижние миры также предпринималось с целью возвращения домой души больного человека.
О нисхождении в Нижние миры повествует маньчжурская поэма «Нишан Шаман», считающаяся единственным письменным документом, имеющим отношение к маньчжурскому шаманизму.
К путешествиям в Нижние миры можно также отнести и нисхождение шамана в подводный мир, как это мы встречаем у эскимосов.
Как видим, какими бы разнообразными ни были формы проведения камланий, тем не менее мы можем выделить наиболее распространенные и повторяющиеся его элементы, а также типичную схему проведения самого шаманского сеанса:
• подготовка камлания (покупка и установка различных предметов и приспособлений);
• очищение (места проведения сеанса, самого шамана и шаманских атрибутов);
• жертвоприношение и молитва об успехе камлания;
• вызов духов-помощников;
• вступление в контакт с призванными духами (иногда их вселение в шамана);
• узнавание причины болезни;
• кормление духов (жертвоприношение);
• путешествие в иные миры (если необходимо) или целительный сеанс с помощью духов-помощников;
• благодарение духов;
• роспуск духов.
Конечно же, в той или иной культуре встречаются и другие элементы, наблюдаются свои нюансы и особенности, но в основном действия шамана разворачиваются примерно по этой схеме. Осуществить же их шаман может только благодаря своей уникальной особенности входить в экстатический транс.
